Единоплеменные

Всем единоплеменным народам глава

…как говорил в русском переводе фильма «Властелин колец» добрый волшебник Саруман, ставший злым, «мир меняется». Этих перемен уже нельзя не замечать, как бы восторжен или, наоборот, скептичен ни был наблюдатель. Мир, казавшийся стабильным еще 35 лет назад, с устойчивыми «противостояниями» и вековыми традициями, понятной дружбой и неприязнью, перестал существовать. Причем он, похоже, сам этого не знает, как душа человека, погибшего «смертью напрасной», с удивлением обнаруживает себя рядом с собственным телом.

Не только прежние, казавшиеся крепкими, союзы отжили свое. Потихоньку, но очень активно, заканчивается мораль, нравственное объявляется мракобесным, а безнравственное – нормальным. Бывшие империи усердно извиняются за «колониальное иго», лишь на остатках которого как-то держатся «свободолюбивые национальные государства», но одновременно спешно создаются новые империи – и «островные», и континентальные. И в этих империях, каждой из «провинций» навсегда определяется ее «кастовая принадлежность»: шудры не могут стать вайшьями и выращивать, скажем, хмель в том количестве, в каком выращивали последние 200 лет.

А еще надо соблюдать правила, очень «демократические», а кто не будет, на того демократия не распространяется.

Понятия, которые были базовыми еще полвека назад, перевернуты с ног на голову. С гомоном и свистом сносится памятник солдату, освободившему страну от неминуемого истребления, а на его месте возводится какое-нибудь языческого вида идолище с торчащей из него, как идолищу и полагалось, гениталией. Бессмысленно смотреть, например, французский фильм 60-х, потому что страны, которую снимала камера в качестве натуры, больше нет. А некоторых стран нет в ином, совершенно прямом смысле. И под благообразной картонной личиной опять восстает брат на брата, а дети на родителей… Просто интересно, что ответит демократическая Германия на требования демократической Польши? Или уже ответила..?

Единственное, в чем переворачивающийся с ног на голову «цивилизованный мир» остается прежним, так это в подогреваемой (ну, градусов до шестидесяти Цельсия) неприязни, если не ненависти к славянскому. А «обуявшая соль» этого мира – не то политическая, не то научная, не то какая другая «элита» активна в ненависти к Православию. Нет-нет, внешне всё корректно, — век толерантности, как-никак. Но даже запрещенные решительно повсюду террористические организации не вызывают у «просвещенного мира» столько открытой, прямой и совершенно реликтовой ненависти, сколько славянство и Православие.

«…да ну что Вы, все совсем не так! Ну какая ненависть?!» Какая? Да обычная, реликтовая. Вот маленькое: сколько времени строится «обычная» мечеть в среднем европейском городе и сколько строится в таком же городе православный храм?  Храм св. Николая, тот что сейчас на Линкольнштрассе 58 его община пыталась выхлопотать у властей чуть ли не с послевоенных времен (и это при наличии могилы новомученика Александра Шмореля, героя «Белой Розы), а мечеть (помимо тех, что в городе, включая новую, огромную) открыли даже в аэропорту.

Идеи Славянского Мира: очень разный панславизм

Но не о способе самоубийства Европы сейчас речь, об этом после и отдельно. Пока речь о «твердом противостоянии «цивилизованного мира» Славянскому Миру. И – немедленный крик и по сию, и по ту стороны фронтира: «Да где вы видели этот славянский мир?!»

И видели, и видим, и, даст Господь, увидим и более. Идея единения славянских народов и славянских государств не вчера возникла. И даже не позавчера. Одна из форм реализации этого единения – идея панславизма. Да-да, разумеется, много раз раскритикованная. Но до сих пор актуальная, сейчас – даже более, нежели в прошлом.

Традиционно принято считать, что панслависткая идея — идея объединения всех славян, возникла в XVIII, ну, или в начале XIX века, причем среди западных славян, придавленных Австро-Венгерской империей. Знаменем и выразителем, причем поэтическим, идей панславизма тогда стал чешский, хотя на самом деле словацкий, поэт Ян Коллар. Вот его товарищ по идее «славянской взаимности» и соработник Ладислав Челаковский – действительно чех. Но именно Ян Коллар считается провозвестником идеи объединения славян (западных) для освобождения от гнёта Габсбургов.

Но «незадача» панславизма, как возникшего позже неославизма, значительно отличающихся от идеи Славянского Мира, была обозначена самой фигурой пана Коллара. Он был лютеранским священником и скончался в Вене.

А вот идея панславизма в ином его понимании, к слову, родилась намного раньше, сразу после развала Византийской империи в середине XV века. Тогда начали распространяться мыли о возможности возникновения Третьего Рима, который стал бы покровителем всем православным народам. Вот ключевое слово – Православным. Тогда из уст в уста передавались пророчества псковского монаха Филофея: «Два Рима пали, третий предстоит, а четвёртому не быть». Византия в свое время предала Православное христианство, заключив в 1439 году унию с римо-католиками. Россия остро осуждала такой поступок и не признавала унии, поэтому заслуживала того, чтобы стать единственным центром, — не «метрополией», а именно центром, для всех православных, именно ей и суждено быть Третьим Римом.

Далее историки панславизма дружно приводят примерно следующее рассуждение: «теория панславизма развивалась на протяжении многих веков, ее тезисы звучат амбициозно и очень привлекательно, но налицо очень острые противоречия и не соответствие объективной реальности». А это, дескать, заводит саму идею в тупик.

Да, панславизм переживал периоды расцвета и относительно упадка, хотя идея не только не угасла, но приобретает сейчас особую актуальность.

Итак, панславизм как идеология формировался в разных государствах, но населенных преимущественно славянскими народами. Основа идеи — необходимость построения национального славянского политического объединения, которое бы основывалось на языковой, этнической и культурной общности. Нет-нет, не единого государства, а национального политического объединения. Неослависты внесли свежую струю в теорию славянского братства, выдвинув требование равенства между всеми без исключения славянскими народами и непременного освобождения от «русского лидерства». Пан Гашек прекрасно живописал плоды такого благотворного желания, описывая положение дел в «республике».

Любопытно, что панславизм вырос на чувстве национализма и единства внутренних этнических групп в то время, когда в Европе господствовал Наполеон. Блестящие плоды Великой Французской революции заставили многие народы крепко задуматься о своей судьбе.

Если Ян Коллар почитается поэтическим провозвестником панславизма, то основателем его как идеологии считается все же хорватский миссионер Юрий Крижанич, первым сформулировавшим само понятие, и задолго до своих сонетов «Slavy Dcera». Согласно Крижаничу, панславизм — это движение, способное обеспечить общность всех славянских народов. Он даже предпринимал попытки создать для них единый язык, который понимали бы все окружающие. Популярность ему принес трактат под названием «Политика», который он написал, находясь в ссылке в Тобольске. Да-да, Юрий Крижанич был и в Константинополе, а в Москве оказался в 1659 году. Но, будучи проповедником-униатом (та же незадача, что и с Колларом) был через два года осужден и надолго отправился в Тобольскую ссылку. Там он и написал «Политику», в которой провозгласил, что «славянские народы в ближайшем будущем сбросят с себя иноземное иго, и ждать единого славянского государства долго не придется».

Ждать пришлось. Далее были Павел Йозеф Шафарик и Адам Франц Коллар. Это другой Коллар, из XVIII века. Он был одним из самых ранних словацких, прославянских и панславянских активистов в Габсбургской монархии.

Ну, а окончательно движение было сформировано в 1815 году, когда закончилась война против Наполеона.

Сформулировал теорию панславизма и первым предложил этот термин словак Ян Геркель. Предложил он, вслед за Крижаничем, и теорию общего языка для славян. Это произошло в 1826 году. Схожие взгляды на политику и происходящие в обществе процессы у большинства славянских народов приводили к появлению идей об объединении, создании некой культурной общности.

Стоит, наверное, все же отметить, что важную роль в этом процессе формирования идеи об объединении сыграли успехи российской армии в военном противостоянии с Турцией, ну, и в войне с Наполеоном, конечно. Это все привело к оформлению идей не только о политическом, но и о лингвистическом объединении народов вокруг России, как национально-культурного ядра славянского мира. Многие представители панславизма считали, что это может помочь славянским нациям в противостоянии иноземным завоевателям и просто агрессивным соседям.

Летом 1848 года в Праге состоялся Первый славянский конгресс, который сформулировал цели, которые включает в себя понятие панславизма. Заседания конгресса проходили в Софийском дворце, где проводились многочисленные общественные акции, связанные с революционной «весной народов» 1848 года.

Конгресс состоялся в Праге и инициаторами его стали чехословацкие слависты. Российскую империю представлял уже к тому времени эмигрант (с 1840 года) Михаил Александрович Бакунин, теоретик и народничества, и панславизма, и анархизма. В работе участвовали около трехсот делегатов, разделенных на три секции конгресса: чехословацкую, югославскую и польско-русинскую (борьба русинов за сохранение Православной веры – тема отдельного разговора).

Председателем конгресса был Франтишек Палацкий — чешский историк и политический деятель, одна из ключевых фигур чешского национального движения. Панславизм пана Палацкого был оригинален тем, что он призывал не к борьбе, а к сотрудничеству с монархией Габсбургов, считая, что это политическое образование наиболее желанно для обороны центральноевропейских народов. Палацкий и позже ратовал за идею сохранить Австрийскую империю и создать в ее рамках федерацию славян, австрийцев и венгров. Старый сапер Водичка был бы очень против позиции пана Палацкого. Но председателем был именно Палацкий, а потому на конгрессе были сформулированы сразу две основные позиции. Одна из них, менее революционная, предполагала превращение Австрийской империи в многонациональную федерацию, в которую славянские народы могли бы войти на правах национальной автономии. Для реализации этой идеи была даже направлена петиция австрийскому императору.

Но действительно прославянски настроенные участники конгресса, среди которых был и Бакунин, утверждали, что необходимо создавать отдельную славянскую федерацию, которая жила бы самостоятельно. Разумеется, неоднозначную реакцию у участников конгресса вызывала и Российская империя как ядро панславянской конфедерации. Одни делегаты считали, что с ее помощью удастся освободить славянские народы, другие – в первую очередь польские депутаты, очень скептически относились к этому предложению.

Конгресс был хорош хотя бы тем, что состоялся. Панславистская идея оформилась, хотя и упустила за революционным воодушевлением главное – духовную составляющую панславянского братства.

Между тем Россия базово скорректировала панславистскую идею, не давая забывать о ее стержне и основе. В России панславизм стал активно развиваться с 30-х годов XIX века. Блестящий русский историк и публицист Михаил Петрович Погодин одним из первых сформулировал главные тезисы о необходимости утверждения славянского мира с присущими ему духовными ценностями и истинной верой — Православием.

Разумеется, в то же время даже в России возникло движение противников панславистов, которые называли себя западниками. Александр Герцен и Петр Чаадаев отчаянно отрицали, что у России существует особая миссия и роль среди других славянских народов. Их позиции, правда, существенно ослабели после Крымской войны и польского восстания. Российский панславизм, напротив, активизировался, и в 1867 году панслависты организовали в Москве Славянский съезд.

Кстати, в Оружейной Палате Кремля сейчас хранятся 200 древних икон и около тысячи литых древних образов и крестов, собранных Погодиным, а не Чаадаевым…

Важнейший вклад в идеологию российского панславизма внес русский социолог, культуролог, публицист и естествоиспытатель; геополитик, один из основателей цивилизационного подхода к истории, Николай Яковлевич Данилевский. Панславизм Данилевского основывался на критике так называемой «общественной цивилизации», а также на концепции культурно-исторического типа, которая базировалась на Православии, культуре, политике и общественно-экономическом укладе.

Да, к концу XIX века идеи панславизма если и не потеряли острой актуальности, то разделилась на несколько региональных течений. После Первой мировой войны и революции в России региональные ветви идей панславизма были реализованы на примере Югославии и Чехословакии.

Но в нынешнем веке к идеям панславизма возвращаются вновь. Появилось устойчивое мнение (осторожно высказанное в начале), что существующая политическая ситуация, которая сложилась в славянском мире, характеризуется враждебной политикой западных стран по отношению к славянским народам. Такой точки зрения придерживается ряд политиков и руководителей славянских государств, что косвенно подтверждается вступлением отдельных стран в НАТО, Евросоюз и другие экономические сообщества и военно-политические союзы.

В данный момент целым рядом политиков высказывается мнение, что этот политический курс настроен на то, чтобы Евросоюз и НАТО активно противостояли славянскому миру. Что ж, враждебность ко всему славянскому приводит к возрождению идеи Славянского Мира.

Но об этой враждебности – потом и отдельно.

Новый Мир

Сейчас идея Славянского Мира реализуется иначе. Но важно, что не забыто главное из наследия российского панславизма. Это главное – Православие. Это та основа, на которой реализуется современная идея Славянского Мира. Именно Православие снимает вопрос об общем языке – литургический язык является общим для всех Православных верующих. Православие формирует элементы культуры, общие для всех народов и стран Славянского Мира, при всех их внешних различиях. Именно Православие дает инструменты общения в нынешнее, политически непростое время. Эти инструменты известны последнее тысячелетие: паломническое и молитвенное делание, связывающее отдельных людей, группы людей и целые народы. Да, мир изменился, и нынешние паломники передвигаются не пешком, а на мотоциклах и автомобилях. Ну, есть еще поезда и самолеты…

Собирание Славянского Мира – работа долгая, непростая и кропотливая. Опыт панславизма тому доказательство. Одни только мотоциклетные и автомобильные марши «Славянский Мир» проводятся второе десятилетие. Зачем?  А затем, что такие походы, хотя уже и моторизованные, наиболее живым, самым непосредственным образом связывают представителей славянских народов. Когда-то три сотни делегатов-славян съехалось на первый Славянский конгресс в Прагу. Зачем? Потому что наступило время говорить друг с другом. Но то были лидеры, общественные деятели, даже деятели государственные. Сейчас, когда у государственных деятелей не всё и не всегда ладится во взаимоотношениях, пришло время иной дипломатии – общественной.

Марши «Славянский Мир» за время своего проведения выработали уже целую систему институтов, раз уж этот термин становится непременным. А то, что в мотомарши «Славянский Мир» отправляются то бородатые, то остриженные большие люди в мотоциклетной экипировке, — да-да, те, кого человек, не очень хорошо различающих встретившихся на дороге мотоциклистов, назовет байкерами – поучение «прилично одетым» «политикам и интеллектуалам» в пиджаках и галстуках. Эта дипломатия – народная, и представители одних народов едут к представителям других.

Но «Славянский Мир» — не просто длительная поездка. Проект этот включает в себя не многокилометровые пробеги, а паломничества – и по России, и по славянским странам.

А паломник во все времена был немного непривычен «оседлому обывателю». Но без паломничеств в деле строительства Славянского Мира нельзя никак. О науке молитвенного делания следует поговорить особо, но благодаря паломническим маршрутам Православные святыни стран славянской культуры связываются в единую сеть, прочнее которой нет ничего. Славянский Мир укрепляется совместной молитвой, и если она будет неослабна, не будет для славянского братства ничего невозможного.

Если «европейски ориентированному интеллектуалу» покажется странной и неуместной тема молитвенного делания, можно оному напомнить о двух аспектах. Первый заключается в том, что речь идет о Славянском Мире, немыслимом без Православия (опыт «вообще панславизма» уже был). А второй совсем прост: пусть «ориентированный» посетит пятничную джуму в любом европейском городе. И вопросов не будет.

Но, конечно, проект «Славянский Мир» включает себя и вполне светские акции: во время маршей и после них проводятся и семинары, и крупные форумы, и многочисленные встречи. Но цель этих мероприятий та же, что и паломническая – сплочение всех христиан вокруг родной славянской культуры.

Кстати, мотоциклетные и автомобильные паломничества и пробеги,  объединяющие представителей братских славянских народов, уже превратились в Православное и славянское движение, в которых принимают участие не только мотоциклисты, но и священнослужители Русской Православной Церкви, Сербской Православной Церкви, Греческой Православной Церкви и других христианских конфессий славянских стран. Помимо них, а, вернее, вместе с ними, в движение включаются просто любопытствующие. Те самые «простые люди», обретающие постепенно веру и осознающие свою принадлежность к колоссальному пласту славянской культуры.

Да, такие мероприятия отчасти и политизированы. Актуальность подобных мероприятий продиктована сложной политической и духовной обстановкой в Балканских странах, да и многих других странах, в которых ведется целенаправленная политика по внесению раскола в многовековое братство славян и общую христианскую веру.

Есть у «Славянского Мира» и задача, которая решается российскими участниками данного проекта, хотя уже и не только российскими. А задача эта — популяризация российского культурно-исторического наследия и русского языка за рубежом и «открытие» России. Это особенно актуально для сегодняшнего дня, ибо идет вразрез с активным навязыванием Западом образа России как агрессора и интервента. Проблема медведей на улицах Москвы, увы, много столетий волнует умы некоторых иноземцев…

Но совсем не всех. В мотоциклетных и автомобильных пробегах, проводимых в России, принимают участие и иностранцы. Им пробеги наглядно демонстрируют красоту культуры народов России, широту и гостеприимство страны. Святыни России давно стали целью паломнических поездок для представителей многих славянских стран. Даст Бог, и католики вспомнят свою древнюю паломническую историю, ныне ими забытую…

Результаты многолетней практики проведения мотопробегов и мотопаломничеств по России и за рубежом говорят о них, как об одном из действенных и перспективных инструментов общественной дипломатии. Результата достигают не «политики в пиджаках», хотя нет в пиджаках ничего дурного, а те, чьими судьбами и умами намереваются управлять политики. Но мир меняется. И с ним вместе меняются отношения между народами, возвращаясь к идее торжества Славянского Мира. Столько уже сделано… И все же эта грандиозная работа – в самом начале. Зато нет сомнений в том, что она будет сделана.